Вам когда-то говорили взрослые «сделай довольное лицо». Я сама часто говорила так дочери в детстве. (Прости, дорогая!) Порой мы, родители, предпринимаем усилия, чтобы привить детям нормы этикета, которые определенно помогут им быть более приятными людьми в обществе в будущем. Мне часто напоминали о том, что девушке в приличном обществе не пристало быть недовольной, говорить о чем-то в плохом свете, и в целом, быть неприятной. В каком-то смысле эти и другие подобные им «заповеди» помогают мне быть в своей тарелке в любом светском обществе: я знаю, как есть вилкой и ножом, я благодарю и извиняюсь, я улыбаюсь и делаю приятный вид, а также стараюсь не смущать хозяев и гостей отсутствием хороших манер. Я благодарна.
В то же самое время, если бы вы остановились у нас дома в период с 90 по 2000-е, когда мы жили в Москве, вы, возможно, были бы удивлены тем, насколько далеко распространяется моя способность сохранять хорошие манеры. Лампочка моей улыбки зажигалась с момента, как я встречала первого человека за порогом моего дома и гасла только когда я засыпала.
Однажды один знакомый пожил у нас три дня и был удивлен тем, откуда у меня столько положительной энергии. Оттуда. Оттуда. Навык — я училась этому годами. При этом на формирование этого навыка ушли мои самые золотые годы — детство, отрочество — а в юности я уже вовсю могла пожинать плоды этого.
Однако у всего есть цена и другая сторона у каждой медали. Привыкнув к тому, что приличная девушка не должна высказывать недовольство на людях, я пожала горькие плоды того, что не научилась понимать, как же на самом деле я отношусь к событиям и вещам, к людям и обстоятельствам. Поняла ли я , что умерла моя любимая бабушка в мои пять лет? Я помню ее похороны, мне кажется так, по крайней мере. Понимала ли я, что мне чего-то не хватает, когда у нас в семье появлялись новые дети? Какие чувства вызывала потеря моего щенка? Первое разочарование в детской любви, когда меня выбрал не тот мальчик, которого выбрала я? Этого я не помню.
Я старалась не думать об этом, потому что не знала, как об этом думать, чтобы сохранять довольный вид. Я не помню, чтобы я особо плакала, разве что когда злилась. А в подростковом возрасте я где-то услышала, что нервные клетки не восстанавливаются, так что решила, что поберегу свои. И поэтому решила ни о чем не беспокоиться. Как я это делала? Я пыталась понять, что меня беспокоит. Определяла и потом пыталась понять, могу и я решить эту проблему сейчас. И если нет — то отказывалась о ней думать вообще. Если да — то шла и решала сразу. Серьезно.
А вот все то, что я не могла решить — я складывала в копилочку души — глубоко глубоко. Но это место не безразмерное. Наступает день, когда тебя начинает распирать изнутри. И именно это вырывающееся наружу стиснутое что-то, что ты не понимаешь, приводит к гневливости, к раздражительности, особенно когда холерический темперамент не дает мне времени все обдумать — процессы возбуждения нервной системы преобладают над процессами торможения. Это выражение про процессы я тоже запомнила на всю жизнь — так же как и про приличную девушку и про недовольство.
Что вам сказать. Я была очарована Скарлетт О’Харой, которая казалась мне сильной жениной и достойным образцом для подражания. И я, подобно ей, говорила себе: я подумаю об этом завтра. Это касалось почти всего. Я не хотела думать. Мне казалось, если я начну думать, я буду очень расстроена. А быть расстроенной было нельзя. Я не хотела быть расстроенной. Потому что это бы означало, что у меня что-то не получилось в жизни. А у меня обязательно должно было все получиться. Я не думала. Не думала о том, что у меня когда-то был младший брат, не думала о том, что похоже, что мой друг мне постоянно врет, не думала о том, что, похоже, в семье моих родителей проблемы, не думала. Не хотела. Я хотела держать планку девушки из света, которая всегда улыбается, всегда хорошо выглядит, всегда привлекает внимание. У которой все должно быть хорошо. С которой не может случиться ничего плохого.
Это копится долго. И выстреливает тогда, когда ты не ждешь. Выстреливает осознание того, что из тебя эмоции хлещут, как вода из пожарного крана, ты вдруг понимаешь, что живешь не своей жизнью. Что ты живешь, как нарисованная бумажная кошка-хромоножка из детского фильма Волшебный голос Джельсомино. Помните такую? Двухмерную мультяшку в телефильме? Я решила провести с собой сеанс переживания эмоциональных образов и была поражена тем, что я увидела в глубине своей души.
Я и негодовала и была исполнена сострадания к себе. Я увидела себя в образе Цветика-Семицветика — помните такой цветочек? Он существовал для того, чтобы исполнять желания. Я вдруг ощутила себя кем-то кто исполняет чужие желания, кто живет не от первого лица. Я была тем, кому поставили высокую планку, которая выше моего роста, и я не могу ее достичь, но стараюсь изо всех сил. И я сама была той, кто согласилась с этой планкой, хотя никто меня к ней не принуждал и не настаивал, что я должна жить так. Скорее, я не знала, какие желания есть у меня, Может быть вы помните (те, кто читает мой блог), я как-то писала о том, что никогда ни о чем не хотела просить. Потому что мне было уже много дано. Но еще и потому, что я не умела хотеть. Серьезно! Хотеть для других или улучшения плохой ситуации — это естественно, да. Но для себя? Я была именно Цветиком-Семицветиком. Это было очень и очень болезненное открытие. Более того, этот цветик был из бумаги. Он не был даже живым. Это еще больше усугубило боль от моего осознания. У меня не только не было своих желаний, но и то, что я делала, было не живым. Это отрезвляло. Я понимала, что мне нужна помощь.
Продолжение следует.
